Возвращение Салазара главы 11 по 13

[dana2007]

Глава 11

- Том… Риддл? – в голосе Гарри сквозило опасение. Он был беззащитен за исключением палочки, которая, возможно, будет не в состоянии спасти его.
- Да. Я полагаю, что ты сейчас думаешь о том, почему я снова похож на юношу.
Том улыбнулся. У Гарри промелькнула мысль, что это выглядело странно, словно лицо этого человека было неприспособленно для выражения таких эмоций, но тем не менее это была улыбка.
Юноша медленно поднялся, лихорадочно обдумывая выход из сложившейся ситуации. Так ничего и не придумав, он решил, что лучше всего будет сохранять спокойствие и послушать, что ему хотят сказать, надеясь, что кто-то наверху будет достаточно обеспокоен его отсутствием, чтобы вторгнуться в его секретность или, хотя бы, будет следить за тем, что происходит в Тайной Комнате. Но это был мизерный шанс. Частично он все еще думал, что Слизерин был напыщенным, жаждущим власти, злобным, хитрым, «я всегда добиваюсь того, чего хочу» засранцем, который запланировал все это и просто наблюдал бы за тем, что творится здесь и во всем остальном мире. Однако, другая часть его считала, что Салазар был чутким, заботливым человеком, который просто хотел любить и быть любимым. Эта часть думала, что Салазар не будет наблюдать за Тайной Комнатой, надеясь, что Гарри выберет его и без манипуляций. И теперь он не знал, что было бы лучше. Юноша надеялся, что в Слизерине смешаны черты того и другого из нарисованных им образов.
- Да, - ответил Гарри, пытаясь оставаться спокойным и терпя в этом неудачу. – Я также хотел бы знать, как ты проник сюда и зачем. Но ты прав, в списке того, что я хочу знать, находится и твой новый внешний вид.
- Было достаточно просто войти сюда. Я просто воспользовался другим входом в Тайную Комнату. Что же касается цели моего визита…, - Том улыбнулся и подошел ближе. – Скажем так, в конечном счете ты поймешь.
- Я предпочел бы понять это сейчас, - ответил Гарри, отступая от Тома и задаваясь вопросом, что же планирует Темный Лорд.
- Ты знал, что у меня осталось только два крестража? – спросил Том, медленно следуя за юношей. – Я сам был потрясен, узнав, что уцелели только два. До недавнего времени я был уверен, что все мои крестражи находятся в целости и сохранности, и был безмерно удивлен, когда внезапно начал молодеть. Должен признать, что этот сюрприз меня не очень обрадовал, хотя в этом есть и свои выгоды. Похоже, что с каждым последующим крестражем, который Орден уничтожает, я становлюсь все моложе и моложе. На данный момент мне приблизительно двадцать три года. Именно тогда я создал свой второй крестраж. Осталось только два… Угадай – какие.
- Мм…, - Гарри не знал, что и думать. Он даже понятия не имел, что было уничтожено больше, чем два крестража. Поэтому он просто ткнул наугад. – Твоя змея и семейная реликвия Слизерина?
- О, так близко и все же неправильно. – Том засмеялся, увидев легкое опасение в глазах Гарри, когда тот понял, что загнан в угол между стеной со статуей Слизерина и Томом. – Твое первое предположение верно. Моя любимая Нагини действительно является одним из оставшихся крестражей, но медальон уже был уничтожен. О, разве Дамблдор не сказал тебе? – Темный Лорд ухмыльнулся в растерянном взгляде юноши. – Ай-ай-ай, он не сказал, как нехорошо. Видишь ли, тот медальон, который ты нашел в доме своего крестного отца, принадлежал Слизерину и был одним из моих крестражей.
Гарри резко выдохнул, и его глаза широко распахнулись, выдавая потрясение. Они с Ремусом этим летом делали генеральную уборку на Гриммаулд Плейс №12 и нашли кучу вещей от старинной одежды до тяжелого медальона, который никто не мог открыть. Они показали его Ордену, и Дамблдор, казалось, странно заинтересовался этой вещицей. Но больше всего Гарри потрясло то, что Дамблдор опять скрывал от него важные вещи. В последнее время директор заслуживал все меньше и меньше доверия. Потребовались недели, чтобы убедить его, что юноша будет в безопасности с Сириусом и Ремусом тем летом. Наконец, они победили, выиграв спор тем аргументом, что им надо помочь с планированием свадьбы, но Дамблдор почему-то по-прежнему весьма настойчиво хотел, чтобы Гарри оставался у Дурслей.
- Да, это был настоящий шок, когда внезапно ко мне вернулась часть души, о которой я уже давно забыл, а я сам вернулся к возрасту сорока девяти лет. Затем последовало уничтожение других моих крестражей одного за другим, пока не осталась только Нагини. И вдруг, - Том сделал паузу, придвинулся ближе и продолжил говорить хриплым, низким голосом, – я ощутил напряжение в душе и понял кое-что одновременно прекрасное и…, - он наклонился так, что его губы почти касались губ Гарри, - столь ужасно неприятное.
Гарри отстранился, мысленно желая, чтобы между ними было как можно больше свободного пространства.
- Что? – прошептал юноша.
- Что я понял? – спросил Том, немного отстранившись к облегчению Гарри. Он хитро ухмыльнулся и резко метнулся к юноше, прижимая его к стене своим телом. Одной рукой он захватил руки Гарри и прижал их к стене над головой парня, а другая рука в то же время нежно ласкала лицо его жертвы.
- Я обнаружил, что случайно создал восьмой крестраж. Или верна поговорка людей, что где-то в мире у каждого есть человек, созданный для тебя, подходящий тебе, как части одной головоломки, другая половина твоей души, - он на мгновение замолчал и запустил руку в растрепанные темные волосы Гарри, улыбнувшись, когда почувствовал, как легко его пальцы скользят сквозь мягкие локоны. Склонившись так, что его губы касались губ юноши, Темный Лорд прошептал: - Ты веришь, Гарри, что в мире нет случайностей? Ты веришь в истинную любовь? В судьбу?
Юноша не успел ответить, потому что его рот оказался запечатан тонкими бледными губами Риддла. Поцелуй Темного Лорда не был нежным и любящим. Он был обжигающим, порочным и походил на борьбу за власть. Впрочем, как и все остальное, что делал Том.
Волдеморт прижался к телу гриффиндорца еще сильнее и с рычанием прикусил его нижнюю губу. Его рука выскользнула из шелковистых черных волос, пробежалась вдоль тела и крепко сдавила бедро юноши. Гарри вскрикнул от боли. Язык Тома немедленно скользнул в его рот, не оставляя ни одного нетронутого уголка. Для Гарри вкус Тома складывался из вина и крови, что, по мнению юноши, было весьма мерзкой комбинацией, поскольку он считал, что эти вещи были противны и сами по себе. Тому же казалось, что вкус Гарри состоял из шоколада и сливочного пива. Странно замечательная смесь, заставившая его желать юношу даже больше. Гарри походил на допинг, на силу и гордость. Юноша походил на то, что, испытав однажды, ты уже не захочешь отпустить без большой борьбы и воплей, вероятнее всего, даже без большой боли, крови и смерти.
Гарри боролся, но пока не достиг никакого результата, так как рука Тома, все больше смелея, начала расстегивать его мантию, обнажая магловскую одежду, находящуюся под ней. Парень попытался пнуть мужчину. Он пытался освободить руки и сделать хоть что-то, но все было бесполезно. Том был сильнее его физически, и сейчас он устроился между ногами Гарри и так крепко прижимался к нему. Единственная вещь, которой юноша достиг своим пинком, – слегка задел бок мужчины, не причинив особого вреда. Когда холодная рука Тома коснулась теплой кожи под рубашкой, Гарри чуть не закричал в пожирающий его рот. Наконец, Том прервал поцелуй и, задыхаясь, опустил подбородок на плечо гриффиндорца. Гарри начал вырываться еще сильнее, но, услышав стон, в котором абсолютно не ощущалось боли, замер в опасении, конкурировавшем со всем, что он до сих пор чувствовал. Если бы сейчас здесь появились Дементоры, юноша был неуверен, какую память он бы увидел и услышал: сверкающий зеленый свет и крик его матери или ощущение твердого члена Тома Марволо Риддла, прижатого к нему в тот момент, когда владелец упомянутого члена задыхается в его ухо. Он ощутил чувство полной беспомощности.
- К черту все это! – прорычал Гарри, и Том рассмеялся в ответ на этот вопль.
- Надеешься, что кто-то появится здесь, Гарри? Похоже, ты для этого кричал. Они быстрее бы поняли, что это ты, если бы ты не клялся, - смеялся Волдеморт. Он начал покусывать соблазнительную шею, выставленную перед ним, бормоча между делом: - Я, похоже, плохо влияю на тебя, раз ты уже используешь такой грязный словарный запас.
- Я не слаб, Том… Я не слаб. Я не нуждаюсь в спасателях, - процедил Гарри сквозь сжатые зубы, замирая при очередном прикосновении.
- Я уверен, что это так, Гарри. Но ты и не нуждаешься в спасении. Я – вполне ручной, - засмеялся Том и поднял голову, чтобы прошептать прямо в ухо юноше. - Я обещаю быть нежным, любимый…
- Я не нуждаюсь в спасателях, Том, - Гарри повернул голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Тома испугало то, что он увидел в них, но он умело замаскировал страх. – Я могу сам себя спасти.
Внезапно Риддл отлетел, и Гарри упал на колени. Том не был так удачлив. Врезавшись в колонну, Темный лорд рухнул на пол и закашлялся, отхаркивая кровь. Пока он кашлял, Гарри поднялся и направился к мужчине. Юноша поднял руку, разжимая кулак, и ощутил, как волшебство поет в его венах. Он пошевелил рукой, Том взлетел с пола и снова впечатался в колонну, но на сей раз не упал. Гарри, двигая рукой, снова и снова швырял его в каменный столб, пока его гнев окончательно не вышел из-под контроля. Бросив Тома в мраморное лицо Салазара Слизерина, юноша приблизился к нему с пылающими смертельным зеленым светом глазами.
- Не связывайся со мной, Том. Я – не марионетка и не игрушка для тебя. Ты не можешь в один день хотеть моей смерти, а на следующий – любить меня. Это – не сказка. Я не верю в судьбу, истинную любовь и предначертанность. Ты делаешь свои выборы, я – свои. Никто не может планировать действительность, Том. Это - не то, с чем можно играть. Я – не то, с чем ты можешь играть.
Гарри опустил руку, ощущая головокружение. Он проделал все это без палочки, а юноша пока не привык управлять волшебством напрямую. Парень потряс головой, наблюдая, как Том с улыбкой поднимается, что было весьма странно.
- Ты силен. Я знаю, что ты – не игрушка. Прошло то время, когда я действительно хотел твоей смерти. Ты прав в том, что это решение не принимается за одну ночь. У меня на него ушли годы. Два, если быть точным. Но в отличие от тебя, я действительно верю в судьбу, в истинную любовь и в то, что для всего происходящего есть свои причины. Ты – моя причина, Гарри. Каждый момент моей жизни вел меня к тебе: убийство твоих родителей, то, что я проиграл тебе, борьба с тобой за шанс в жизни и новое обретение моей силы. Все это вело к тому, чтобы я мог осознать свою ошибку. Я потерял душу и забыл свою истинную миссию. Чем больше моя душа возвращается обратно, тем больше я понимаю, что не хочу управлять миром… Хотя я продолжу борьбу, но не за истребление маглорожденных, не за чистокровок и их испорченные цели, не за уничтожение магглов. Теперь я борюсь за то, чтобы получить тебя, нравится тебе это или нет, - с улыбкой сказал Том и исчез во вспышке красного света.
Гарри облегченно вздохнул и снова уселся по-турецки. Прислонив голову к колонне и закрыв глаза, он пытался расслабиться, изгоняя напряженность сковавшую его мускулы. К несчастью, полностью расслабиться он не успел, когда услышал голос человека, которого ранее так хотел видеть, на чью помощь он надеялся, чтобы остановить Риддла от нового появления в его жизни.
- Я верю в истинную любовь…, - обиженно прошептал Салазар, стоя в дверях огромной комнаты.
Гарри вздохнул и перекатил голову, чтобы посмотреть на старшего мужчину. Улыбнувшись, он закатил глаза и мягко фыркнул в ответ, затем отвел взгляд и, покраснев, прошептал: - Так же как и я…
Салазар рассмеялся глубоким богатым смехом, ничуть не похожим на смех Тома. Это был хороший смех. Он подошел и сел рядом с Гарри, мимолетно растрепав волосы юноши и мягко поддразнивая.
- Ты – мерзкий маленький врунишка. А я то поверил, что ты не веришь в любовь. – Слизерин кокетливо ухмыльнулся и хитро добавил. – Но я не возражаю. Это даст мне оправдание за то, чтобы чаще целовать тебя.
- Оправдание? – спросил Гарри, удивленный тем, какое направление приняла эта беседа. – Какое оправдание?
- Ну, кто-то же должен научить тебя, что истинная любовь реальна.
Когда Гарри весело рассмеялся в ответ на это заявление, Салазар прикинулся обиженным и проворчал: - Вообще-то, я думаю, что был бы хорошим преподавателем.
- Я уверен, что твои бывшие студенты опровергли бы это утверждение, - засмеялся Гарри и встал. Салазар последовал примеру, и они вместе вышли из Тайной Комнаты, смеясь и разговаривая, как старые друзья. Это было удобно, но юноша чувствовал взгляды, направленные на них. Три горящих пары глаз сверлили отверстия в спинах уходящей парочки. Глаза, смотревшие на них, в чем-то были очень подобны.
Первые глаза желали любви Мальчика-Который-Выжил. Эти глаза хотели быть важными, особенными. Эти глаза хотели известности и думали, что Гарри – прекрасный инструмент, чтобы заполучить ее.
Вторые глаза тоже были переполнены желанием к юноше. Но это было не желание его известности, а желание его самого. Эти глаза желали его всего полностью.
Заключительная пара глаз с подозрением относилась ко все возрастающей силе Гарри. Эти глаза были мудры, но затянуты туманом возложенных на них обязанностей. Этот туман был оправданием за то, что делал владелец этих глаз. У него были обязанности, и он никому не позволит нарушить их.
И все эти глаза смотрели на Салазара с абсолютно другим выражением.
Первые глаза были злы и полны отвращения к его симпатии для Гарри. Эти глаза обвиняли его в желании причинить юноше боль, в желании использовать его.
Вторые глаза были ревнивы, зная, что соревнование уже началось, и они слишком поздно вступили в борьбу за Гарри. Салазар безнадежно лидировал. Эти глаза несли угрозу смерти.
В последней паре глаз снова сияло подозрение, но оно уже было направлено на действия и поводы Слизерина. По каким-то причинам эти глаза все же доверяли ему… пока. Казалось, он смог выдернуть Гарри из депрессивного цикла, в который мальчик сам себя загнал.
Все эти глаза наблюдали, но, как ни странно, пара все еще чувствовала себя удобно. Почему? Потому что знала, в чем были правы и в чем ошибались все эти глаза. Они знали, что всегда есть возможность потерь и боли, но это не значило, что они обязательно случатся. Пара знала, что будет помогать друг другу и сделает все, что от нее потребуется. Они принадлежали друг другу, и хотя это не говорилось вслух, пока для них этого было достаточно. Гарри улыбнулся, и Салазар улыбнулся в ответ. Они не касались друг друга, но в этом и не было нужды. Салазар знал, что Гарри принадлежит ему, хотя юноша пока еще не верил этому и не позволял ему говорить об этом вслух. А Гарри знал, что Салазар не будет настаивать и торопить его. Это было немного, но для них этого пока было достаточно.
Глава 12

- Значит, Том сказал, что ты – один из крестражей? - взволнованно спросил Дамблдор. Нет, он был даже не взволнован, он был испуган.
- Да, - вздохнул Гарри. – Он также сказал, что это может быть и тем, что я являюсь второй половинкой его души и прочее барахло о любви, от которого меня тошнит.
- Я думаю, вы должны позволить мне убить его, - сказал Салазар, откидываясь на спинку удобного кресла в офисе Дамблдора. – Позвольте мне убить его, и все будет прекрасно. Поверьте мне, даже Волдеморт не сможет пережить то, что я хочу с ним сделать!
Дамблдор вздохнул. Он думал о том, что все это имело некий смысл, и в то же время было полной бессмыслицей. Вся эта ситуация была так запутана. Гарри вполне мог быть одним из крестражей, но тогда пророчество было бы неверным, а пророчества никогда не бывают неверными. Поглаживая бороду, Альбус обдумывал предложение Салазара и вновь вернулся к тому же самому рассуждению. Пророчества никогда не бывают неверными. Директор перевел взгляд со спокойного лица Салазара Слизерина на испуганное лицо Гарри. Похоже, мальчик был расстроен не только возможностью оказаться одним из крестражей, тут было что-то еще.
- Гарри, я найду способ проверить, являешься ты крестражем или нет. Пока я не думаю, что ты – один из них, по крайней мере не в такой степени, как были или есть Нагини, дневник и прочие крестражи, - сказал Дамблдор и повернулся к Салазару. – Мистер Слизерин, вы не могли бы оставить нас с Гарри наедине?
Посмотрев на Гарри и «старого дурака», как он про себя называл Дамблдора, Слизерин посчитал, что директор сейчас не представляет угрозы для юноши, и кивнул. Салазар встал, успокаивающе коснулся плеча Гарри, мягко улыбаясь ему, и молча вышел.
- Гарри…, - Дамблдор смотрел на мальчика, к которому относился, как к внуку. – Что тебя беспокоит? – Он на мгновение замолчал, но заговорил снова, поняв, что юноша собирается солгать. – Я знаю, что тебя беспокоит что-то еще.
- Он сказал, что любит меня и больше не борется с «нечистой кровью». Он сказал, что борется за меня, точнее, чтобы получить меня.
- Ах, - прошептал Дамблдор, и понимание замерцало в его голубых глазах. – Ты знал только любовь к друзьям и, благодаря мистеру и миссис Уизли, понимаешь родительскую любовь. Но теперь ты столкнулся с вызовом: истинная любовь, и которая из них – истинная.
Гарри кивнул, вздыхая. Дамблдор с болезненной точностью определил его слабость, и он не был уверен, хорошо это или нет. Юноша надеялся, что этот год будет легче. Ремус с Сириусом женились, его друзья были рядом, и с ними все было хорошо. Министерство Магии начало действовать лучше без Фаджа, который внезапно исчез. Позже было объявлено, что он был убит Волдемортом. Новый министр был умным и действовал на благо общества. Министр Пропер захватывал оставшихся Упивающихся Смертью направо и налево. Среди них попадались и реальные Упивающиеся Смертью. Дементоры вернулись туда, где и должны были находиться. Все шло замечательно, и теперь все рушилось.
- Я хочу такую любовь, как у Сириуса с Ремусом, - прошептал Гарри, глядя Дамблдору в глаза. – Я хочу, чтобы человек, которого я люблю, был моим лучшим другом, чтобы наша любовь длилась вечно.
- И что ты чувствуешь к мисс Уизли? Мне кажется, она очень любит тебя, - спросил Дамблдор, надеясь, что Гарри признается в любви к ней. Это бы прекрасно соответствовало его планам, но директор начинал верить, что Минерва была права. Его планы не должны касаться чувств юноши. Возможно, Гарри может спасти Волшебный мир и без навязываемой любви.
- Я знаю, что не смогу найти истинную любовь с Джинни. Она любит свои представления обо мне, а не реального меня, - ответил Гарри, сверля Дамблдора взглядом, чтобы подчеркнуть, что в этом вопросе он не уступит ни на йоту. Он любил Джинни, но только, как сестру.
- Хм, - улыбнулся Дамблдор. – Значит, это – мистер Слизерин?
- Я не знаю, о чем вы говорите. Слизерин и я? Это – сумасшествие! Я уже отказал ему, - пробормотал Гарри, краснея и опуская глаза.
- Конечно, - загадочно рассмеялся директор. – Если ты захочешь с кем-то поговорить, помни, что моя дверь всегда открыта для тебя. Пароль – «лимонные дольки». Я – всегда здесь, если понадоблюсь тебе.
- Спасибо, возможно, я воспользуюсь вашим предложением.
Гарри встал, кивнул директору на прощание и вышел из офиса.
Когда дверь закрылась, и Дамблдор убедился, что Гарри ушел, он развернулся к портретам, висевшим на стенах его офиса. Это были портреты очень многих важных для этой школы людей, принесших перемены к лучшему или к худшему. Мягкий щебет Фоукса вернул его к реальности. Улыбнувшись фениксу, Дамблдор снова рассмеялся.
- Кажется, Минерва была права, - произнес старый волшебник, поглаживая Фоукса. Птица в ответ ворковала и прижималась в ласкающую ее руку. – Возможно, мистер Поттер знает, что делает. Он знает, что ему необходимо, а я – всего лишь его директор школы и должен заниматься только своими обязанностями.
Птица издала трель, словно соглашаясь со своим другом. Распахнув красные с золотом крылья, феникс запел. Он понял, что его хозяин в сердце желал лучшего, просто в последнее время он сбился с правильного пути. Фоукс сомневался, что Альбус исправится, но Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, наконец, получит чуть больше свободы от манипуляций. И хотя есть все еще много людей, пытающихся управлять его жизнью, Дамблдор больше не будет пытаться вылепить из него идеального героя, потому что самым прекрасным для героя будет счастье, за исключением победы.
Гарри шел по коридору, чувствуя себя так, словно мир перевернулся. Он вздохнул, допуская самому себе, что в последнее время не обращал на него внимания. Скорее всего, мир менялся медленно, просто ему понадобилось много времени, чтобы осознать эти перемены. Возле лестницы юноша остановился, посмотрел вверх, определяя направление ее движения, и столкнулся взглядом с определенным слизеринцем.
- Эй, - окликнул его Малфой. – Снова уставился в космос, Горшкоголовый? Это не слишком хорошо для твоего и так небольшого мозга.
- Ха-ха, Малфой, - ответил Гарри, впиваясь взглядом в слизеринца. – Это – лучшее, что ты смог придумать? Должно быть, это заняло у тебя весь день. Не надо так напрягать мозги, а то, глядишь, башка лопнет.
Покачав головой и отведя взгляд от своего противника, Гарри начал подниматься по лестнице, а Малфой продолжил спускаться.
Они снова встретились перед библиотекой, куда Гарри направлялся в поисках Рона и Гермионы. Гриффиндорец, как раз, направлялся к дверям, когда между ним и его целью возник Драко Малфой.
- Чего тебе надо, Малфой? – вздыхая, спросил Гарри. У него сейчас не было настроения обмениваться саркастическими комментариями с слизеринцем.
- Что, великий остроумный Потти куда-то торопится?- насмехался Драко, пытаясь задеть Гарри. Юноша в ответ спокойно вздернул бровь в весьма малфоевской манере.
- Если ты хочешь сказать что-то умное, хотя я весьма сомневаюсь в этом, - пробормотал Гарри, - то будь любезен, поделись уже со мной так, чтобы я мог продолжить, наконец, заниматься своими делами.
Гриффиндорец решил просто обойти блондина, но Малфой пихнул его в стену, прорычав: - Думаешь, ты такой великий? Ты – всего лишь мелкорослый магловский хлам, пытающийся корчить из себя волшебника. Ты – ничто.
- И это «ничто» больше, чем ты когда-либо сможешь быть, - ответил Гарри. Он отпихнул Малфоя и ушел, оставив блондина смотреть вслед уходящему юноше.

(POV Драко)

Я наблюдал, как Поттер уходил, и чувствовал себя очень странно. Всю свою жизнь я обвинял его во всех неудачах. Это была его ошибка, когда случалось что-нибудь плохое. И теперь я понимал, что стал одним из тех людей, которые перекладывают на других вину за все, что идет не так, как надо. Всякий раз, когда я его вижу, то думаю только о том, что если бы тогда он принял мою руку, то теперь его лучшим другом был бы я, а не Ласка. Но это не произошло. Он не взял мою руку. Сейчас я понимаю, как жалок, и собираюсь изменить это.
- Но изменить все тяжелее, чем кажется на первый взгляд, - шепчу я, затем разворачиваюсь и ухожу к общежитию слизеринцев. Я вошел в свою комнату, сел на кровать и огляделся. Крэбб с Гойлом играют в Волшебные шахматы, хотя оба не особенно сильны в этой игре. Блейз читает, как обычно. Он может не показывать это остальной части Хогвартса, но в нашем общежитии все знают, что он – книжный червь. Блейз – единственный, кто знает правду обо мне, так же как и я – единственный, кто знает его. Ни один из нас не хочет следовать по стопам родителей и становиться Упивающимся Смертью. Мы оба можем быть тщеславными и наслаждаться красотой любого рода, но ни один из нас не высокомерен до такой степени, чтобы считать, что «чистая кровь» так уж замечательна. Мы оба согласны, что везде есть и хорошие и плохие люди. Он не хочет жениться на какой-нибудь волшебнице только из-за родословной, а я не хочу жениться на Панси. Для меня она – сестра, и только. Но те, кого мы хотим, не хотят нас. Блейз влюблен в некую Джинни Уизли, хотя будет отрицать это, если его спросят. А я, как дурак, влюбился в кое-кого намного худшего. Нет, это – не любовь. Я не думаю, что могу любить его, но я хочу походить на него. Я хочу быть его другом. Он – кто-то, кем я всегда хотел быть. Это – не любовь, а… притяжение. Меня влечет к Гарри Поттеру. Глупо, правда? Сегодня я чувствую себя странно, словно части головоломки вот-вот сложатся. Еще раз взглянув на Блейза, я тихо вздыхаю, и это привлекает его внимание ко мне. Он вежливо кивает, приветствуя меня, и я киваю в ответ. Мы – прекрасные Слизеринцы… Хорошо, теперь, когда вернулся настоящий Слизерин, я могу сказать, что мы не так уж и прекрасны.
Блейз встает и идет к дверям, показав мне взглядом, что нам надо поговорить. Я выжидаю немного после его ухода и тоже выхожу. Когда я вышел из общежития, он подталкивает меня, указывая дорогу. Мы поворачиваем за угол, и он снова одевает маску слизеринца. Мы надменно шествуем по коридорам подземелий, пока не оказываемся там, куда почти никто не заглядывает. Развернув меня, он запускает руку в свои темные волосы.
- Я не могу больше выносить это, - шепчет Блейз, начиная вышагивать передо мной. – Я узнал кое-что, после чего никогда больше не смогу ее любить. Я ненавижу ее… Я ненавижу ее! – рычит он и бьет кулаком в стену.
Понимая, что он говорит о Уизлетте, я спрашиваю: - Что ты узнал?
Но мысленно я спрашиваю: «Ты любил ее?»
- Она планирует помогать ему!
Блейз произносит «ему» так, словно это самая отвратительная вещь в мире. Я ничего не понимаю.
- Поттеру? Ну, они ведь встречаются, почему бы ей…, - рука Блейза закрывает мне рот, не давая закончить предложение, и он качает головой. Я вижу гнев и страх в его глазах.
- Она помогает Темному Лорду. Поттер бросил ее из-за всей этой неразберихи с Слизерином. Она хочет известности и славы, и если она не может добиться этого через Поттера, то сделает это, предав его, - шепчет Блейз, и я чувствую, как во мне тоже начинает расцветать ненависть.
- Мне так жаль, Блейз, - шепчу я. – Ты ведь действительно ее любил.
Он кивает, оглядывает коридор и снова поворачивается ко мне. Я вижу слезы в его глазах, хотя он поклялся никогда не плакать. В его глазах – смертельная мука. Блейз приближается ко мне, и я распахиваю объятия. Он не плачет, но позволяет мне успокаивать его. Наконец, он вздыхает и отстраняется.
- Я думал, что люблю ее. Я действительно думал, что могу любить ее. Она так отличалась от всех остальных. Я мечтал, как она бросится ко мне в объятия, когда я полумертвый сообщу ей, что из-за нее не присоединился к Темному Лорду! Я думал, что могу любить ее, и она будет любить меня в ответ, - объясняет он, но я уже понимаю.
Я знаю, каково это – хотеть, чтобы такая мечта стала реальностью. Но теперь я понимаю, что одного желания недостаточно для того, чтобы мечты сбылись. Люди иногда бывают так слепы, не замечая, что то, чего они так хотят, находится прямо у них под носом. Я пообещал себе, что с этого времени буду смотреть пристальнее и осторожнее.
- По крайней мере, радуйся, что ты узнал это сейчас, а не позже. Мы должны с этим что-то сделать или должны пойти к Дамблдору и сказать ему об этом. Тебе решать, Блейз. Но, что бы ты ни решил, я поддержу тебя, - обещаю я, и он сглатывает слезы и кивает.
- Что бы я ни решил? – спрашивает он, и я киваю в ответ с легкой улыбкой.
- Ты – единственный, кому я доверяю, Блейз, и ты – мой самый большой союзник, - отвечаю я, но он понимает, что, говоря «союзник», я подразумеваю «друг». – Я хочу, чтобы ты был счастлив.
- Хорошо, - говорит он и придвигается ближе. У нас одинаковый рост, поэтому нам не надо наклоняться или поднимать голову навстречу друг другу. Этот поцелуй не походил на те, которыми я или Блейз обменивались с другими. Он был простым и нежным. Никаких языков или чрезмерной страсти. Он отстранился, улыбаясь.
- Ты собираешься отвечать или и дальше будешь размышлять? – шепчет он мне, и я понимаю, что он подразумевает. В действительности он спрашивает, принимаю ли я его влечение ко мне и, возможно, нечто большее. Он знает, что кто-то занимает мои мысли. Но не знает – кто именно. Я дам ему шанс. Сегодня я понял разницу между желанием и любовью, между доверием и ложью, между реальностью и глупыми мечтами. Сегодня я понял, что нахожусь в другой реальности. Гарри Поттер, я хотел бы узнать тебя. Блейз Забини, я хотел бы поцеловать тебя, потому что знаю, что ты хочешь знать обо мне больше и хочешь больше, чем дружба. Я доверяю тебе.
- Отвечать, - шепчу я и наклоняюсь вперед, захватывая его губы.

( POV Гарри )

Войдя в библиотеку, я улыбнулся, когда заметил веснушчатое лицо и густые каштановые волосы. Друзья заметили меня и улыбнулись в ответ.
- Привет, Гарри, - просияла Гермиона, закрывая книгу, которую читала до моего появления.
- Эй, Гарри, - улыбнулся мне Рон.
- Привет, Миона и Рон, - ответил я, и на несколько мгновений все вернулось в норму.
В течение нескольких моментов Гермиона походила на наседку, пытаясь заставить нас признаться, сделали ли мы домашнюю работу по зельям, которую скоро надо было сдавать. Мы с Роном с наслаждением уходили от допроса, как обычно.
В течение нескольких моментов я не думал о Тайной Комнате, а они не знали достаточно, чтобы расспрашивать меня об этом. В течение нескольких моментов я мог просто расслабиться и улыбаться. В течение нескольких моментов я мог быть просто Гарри, и это то, кем я всегда хотел быть.
Глава 13

(POV Гарри )

- Я не готов жениться! – стонал Сириус, мечась по комнате. Сегодня мы обсуждали приготовления к его свадьбе, и он запаниковал.
- Сириус! – воскликнул я, пытаясь привлечь его внимание. – Ты любишь Ремуса! Всегда любил и будешь любить. Я знаю это, ты знаешь это, и Ремус тоже в этом не сомневается.
Сириус кивнул и сел на стул, немного успокоившись. Наступало Рождество, и выпавший снег превращал мир в блестящую страну чудес. У Сириуса с Ремусом было много приятных воспоминаний об этом времени, когда они оставались в Хогвартсе на зимние каникулы. Именно поэтому они решили сыграть свадьбу в Хогвартсе на Рождество, когда большинство студентов разъедется по домам и здесь будут только приглашенные гости. Свадебная церемония и последующий прием уже были подготовлены. Теперь оставалось только убедиться, что ни Ремус ни Сириус не струсят перед свадьбой и доведут дело до конца. А затем – сама свадьба, прием и их медовый месяц.
Все успокоились, и единственный звук издавало перо Гермионы, неистово летающее по свитку, когда дверь распахнулась и в Комнату-по-Требованию ворвался Салазар. Я вздохнул и тихонько захихикал, услышав стон Рона. Я все еще отказывался поверить, что мы были партнерами или задушевными друзьями, или как еще называют людей, которые любят друг друга и всегда будут любить, но Салазар не был так уж плох. Если честно, большинство времени он был забавным. Рон, однако, все еще не любил его, хотя больше не ненавидел.
Увидев, кого Слизерин привел с собой, я чуть не прибил его. Моя улыбка исчезла, и я сам еле сдержал стон, заметив, что Рон готовится к очередному поединку между гриффиндорцами и слизеринцами. Полагаю, я должен сказать вам, почему Салазар забавен только большинство времени, а не постоянно. Он абсолютно не забавен, когда возится со своими слизеринскими придурками. Он говорит, что не позволит никому разрушить Дом, который создал. Поэтому Салазар и нянчится со своими противными надоедливыми слизеринцами. Сегодня он притащил с собой Драко Малфоя и Блейза Забини.
- Привет, Гарри.
Уже по голосу я знал, что Салазар заметил мою злость на него за то, что он притащил с собой эту парочку. Он использовал медовые интонации «я хочу, чтобы было по-моему». Этот тон его голоса был почти подобен тону «я хочу, чтобы с тобой все было по-моему». В свою очередь, оба этих тона голоса очень походили на тон «мне жаль». Я знаком с ним приблизительно четыре месяца, плюс-минус дни между моим прибытием в Хогвартс и его появлением из Тайной Комнаты. За это время я хорошо изучил его интонации. Ах да, есть еще тон « Я – Салазар Слизерин, в конце концов», когда он думает, что люди его недооценивают. Я слышал диапазон его интонаций от монотонных до самых сердитых. На данный момент я больше всего люблю тон « что я могу сделать, чтобы заставить тебя понять, что ты любишь меня». Мне нравится этот тон потому, что обычно это означает, что я получу желаемое. Я в шоке от своих мыслей. У меня, оказывается, уже даже есть любимый тон голоса Салазара Слизерина. Как отвратительно. Ладно, не так уж и отвратительно. Проклятье. Трудно избавиться от старых привычек. Я не хочу попасть в западню, но иногда ее невозможно избежать. Мне очень не хочется признавать, что Салазар был прав с самого начала. Я вздыхаю и встаю навстречу ему.
- Привет, Салазар. Я думал, ты понимаешь, что Сириус, Гермиона и я занимались планированием и не хотели, чтобы нас прерывали.
Он пересек комнату, остановившись в футе от меня, и я могу сказать, что этот фут убивает его.
- Видишь ли, Драко с Блейзом хотят кое-что сообщить вам. – Заметив сомнение в наших глазах, он добавляет. – Я рекомендую вам выслушать их.
Я кивнул, соглашаясь, и Салазар сел рядом со мной. Его теплая рука захватила мою руку, но остальные этого не заметили. Я не знаю, нравится мне или нет, что мы держимся за руки. Я также не уверен, нравится мне или нет, что другие этого не видят.
Забини с Малфоем вышли вперед плечом к плечу и остановились в шаге от меня.
- Перейдем прямо к сути вопроса. Вы не знаете нас, а мы – вас. Никто из нас не позволял другим видеть то, что скрывается за нашими масками. Мы понимаем и сожалеем об этом, но сейчас не время для таких разговоров. Джинерва Уизли собирается предать вас…, - Забини на секунду приостановился, и я заметил борьбу в его глазах, - Волдеморту.
- НИКОГДА! – прорычал Рон, вскочив так резко, что опрокинул стул, на котором сидел. Он выхватил палочку и направил ее на Забини, крича: - Как ты смеешь говорить это о моей сестре?
Но Рон не заметил, как крепко Забини удерживал Малфоя. Я почти уверен, что если бы темноволосый слизеринец не делал этого, Рон бы сейчас корчился на полу от боли. Я выдернул руку из хватки Салазара, и он рыкнул в протесте. Понимая, что сражение сейчас нам нужно меньше всего, я ступил между палочкой Рона и Забини.
- Рон прав. У нас нет никаких причин доверять вам. И в отличие от вас, Джинни мы доверяем почти полностью, - сказал я, и Рон немного успокоился, поняв, что в этом споре я встал на его сторону. Ярость, исказившая лицо Малфоя, не удивила меня, но гнев, закипевший в глазах Забини, удивил.
- Я могу доказать, что она – предатель. Дайте мне шанс и я покажу вам, что она готова из мести убить всех, кем, как вы думаете, она дорожит, - ответил Забини, пытаясь оставаться спокойным, но глаза выдавали его.
- О какой мести вы говорите? Ей некому мстить, кроме вас и Волдеморта, - сердито вступила Гермиона, защищая Джинни.
- Ее месть Поттеру, который разрушил ее мечту стать «девочкой, которая вышла замуж за мальчика, который выжил», - заговорил Малфой, взяв, наконец, под контроль свой гнев. – Она хочет отомстить Поттеру и Салазару. Она хочет славу, и если предательство остается единственным способом получить ее, то она предаст вас.
- Джинни не поступила бы так. Это не в ее духе, - воскликнул я, но с каждым словом сомнение все больше проникало в мои вены. Она действительно была очень зла и сильно ревновала меня к Салазару даже тогда, когда я говорил ей, что ненавижу его. Она заметила опасность прежде, чем мы расстались. Затем она случайно увидела, как мы целовались, когда появилась с Дамблдором в комнате Салазара. Но стал бы Волдеморт вербовать ее теперь, когда его намерения изменились, и он хочет заполучить меня себе вместо того, чтобы убивать?
- Да, раньше это было не в ее духе, но теперь все изменилось, и она готова к этому, - прошептал Забини, и я заметил боль в его глазах. Я вижу разбитое и недавно собранное по кусочкам сердце. Он быстро излечивается, а, возможно, это и не было истинной любовью, и он, точно также как и я, перепутал ее с чем-то другим.
- И как долго вы с Малфоем встречаетесь? – спросил я. Все присутствующие были ошеломлены, только я не понял, самим вопросом или его неуместностью в данный момент. Малфой выглядел потрясенным, Салазар тихонько хихикал, Гермиона задыхалась, а Рон отчаянно покраснел. Но Блейз только улыбнулся.
- Несколько недель, - сказал он и ответил ударом на удар. – И когда ты признаешься сам себе, что любишь его?
Я улыбнулся в ответ и в этот момент Забини стал для меня Блейзом, а Малфой – Драко. Они были людьми. Теперь я мог принять это. Теперь я также мог принять и то, что Джинни может оказаться предателем, хотя верить в это было очень больно. Это также надо было доказать Рону. Я оплакивал друга, потому что знал, каким крахом для него будет предательство Джинни, если это окажется правдой.
- Для этого может потребоваться какое-то время, - ответил я и повернулся к Рону. – Если они смогут безоговорочно доказать это, то мы были бы глупцами, не прислушавшись к ним. Но, - громко подчеркнул я последнее слово, чтобы Рон не прерывал меня, - но если они не могут доказать это, то мы не будем им верить. Нам нечего терять, так что давайте просто проявим осторожность.
- Она – моя сестра, Гарри! Она никогда бы не стала Упивающейся Смертью! – воскликнул Рон, но Гермиона не дала ему продолжить, нежно опустив руку на плечо и заставив его замолчать.
- Возможно кто-то контролирует ее разум. Мы проверим это. Не волнуйся, Рон. Мы не будем верить им, пока у нас не останется никакого другого выбора, - сказала ему Гермиона. Рон кивнул, понимая, что если его подруга допускает такую возможность, значит это может оказаться правдой. Но его любовь к сестре продолжала сталкиваться с его логикой. Он был очень хорошим братом, и это могло его уничтожить, если бы здесь не было Гермионы.
- Хорошо, - прошептал Рон, хватаясь за ее руку, - мы выслушаем, Забини, и мы посмотрим, но я еще раз напоминаю тебе, что она – моя сестра. Ты должен будешь предоставить мне все доказательства в мире.
- Тогда, я найду их, - ответил Блейз, и Рон кивнул, хотя в его синих глазах появилась печаль. Он не хотел верить, но понимал, что, похоже, придется, как бы его это ни убивало. Его сестра могла уже быть злом, или скоро станет им. Но, все же, мы должны были узнать, почему это случилось.

@темы: фанфики-mpreg